У современного мира ещё в середине XX века были две политико-экономические модели развития, которые можно назвать как промышленная и финансовая. Выбор между этими моделями был только у США, государства получившего максимальное влияние в мире после Второй Мировой Войны. До этой войны США развивались, как промышленное государство, а после неё стали переходить на финансовую модель.
В 1944 году, в США в штате Нью-Хэмпшир в местечке Бреттон-Вудс была проведена международная конференция финансистов по вопросам послевоенного устройства мировой финансовой системы. Конференция приняла решение провозгласить доллар мировой валютой. Часть Америки возликовала по поводу этого решения, а другая впала в уныние. Против решений Бреттон-Вудской конференции выступили представители отраслей реальной экономики.
Одна из двух моделей, о которых мы говорим, базируется на промышленной и экономической мощи страны. Америка, в случае выбора основой экономики её промышленности, имела бы свое влияние в мире за счёт развития экономики, и предлагаемых всему миру товаров и услуг. В этом случае Америка реализовала бы свои национальные интересы за счёт внутренних источников развития, а не за счёт других стран.
Финансовая модель экономики США была запрограммирована решениями Бреттон-Вудса. Она базируется на гегемонии доллара США во всём мире. Доллар обслуживает все человечество. Федеральная резервная система (ФРС) с помощью своего печатного станка удовлетворяет потребности мира в зелёной бумаге. Однако чтобы зелёная бумага заполонила весь мир, надо, чтобы торговый и платежный баланс Америки стал дефицитным, чтобы Америка начала жить в долг, покрывая его своими долговыми расписками, называемыми «доллар».
Сталелитейные, автомобильные, судостроительные, электротехнические и прочие промышленные компании США прекрасно понимали, что реализация решений Бреттон-Вудса кончится деиндустриализацией Америки. А некоторые прозорливые эксперты еще в 1944 году предрекали, что со временем доллар как мировая валюта потеряет свое экономическое обеспечение. И у хозяев денег (акционеров ФРС) появится соблазн компенсировать утрату экономического обеспечения доллара военной силой. Эта модель, модель банковского капитализма, она программирует, с одной стороны, демонтаж реальной экономики страны, с другой — милитаризацию и глобальную проекцию военной силы.
Первые полтора десятилетия после окончания войны явных признаков деиндустриализации Америки не наблюдалось, происходило восстановление разрушенной экономики Европы. Когда в Белый дом пришел Джон Кеннеди, обозначились первые признаки ослабления экономики США на фоне восстановившейся Европы, а отчасти и Японии. Кеннеди пытался остановить этот процесс, но его действия пошли вразрез с интересами хозяев денег. Кончилось всё это убийством президента.
Окончательный переход Америки к модели банковского капитализма произошёл в 70-е годы. Тогда была проведена полная «отвязка» доллара от золота, официально закреплённая решениями Ямайской международной конференции по валютно-финансовым вопросам (1976).
Все четыре последние десятилетия Америка катилась по рельсам банковского капитализма. Этот процесс сопровождался гигантским ростом финансовых рынков, которые правильнее называть пузырями. Они интенсивно отсасывали и продолжают отсасывать соки у реальной экономики. На сегодняшний день на промышленность и другие отрасли реальной экономики (сельское хозяйство, строительство, часть транспорта и др.) приходится всего 22% валового внутреннего продукта США.
Модель банковского капитализма предусматривает бесконечный рост всех видов долга – домашних хозяйств, корпоративного сектора, государства. Ещё немного и пирамида суверенного долга США дотянется до отметки 20 триллионов долларов. Суммарная величина всех видов долгов – выше 100 триллионов долларов. Корпорация USA – классический банкрот. Доллар превратился в пустую бумажку, покупательная способность которой поддерживается с помощью 6-го американского флота и сотен военных баз по всему миру. Вашингтон сеет в мире «управляемый хаос», и главная цель этого – поддержание «доверия» к доллару США.