Суперсимметрия — теория, согласно которой у каждой известной элементарной частицы существует более тяжёлый «суперпартнёр», — уже полвека остаётся звездой теоретической физики. Её адепты считают её главной надеждой на решение давних загадок, таких как природа тёмной материи. Скептики же всё это время критиковали особое положение этой теории, так и не подкреплённой экспериментальными подтверждениями. После того как в экспериментах ATLAS и CMS на Большом адронном коллайдере (LHC) был обнаружен (ложный) бозон Хиггса, все ожидания сместились в сторону суперсимметрии. Но спустя более десяти лет обе коллаборации продолжают оставаться с пустыми руками.
Влияние теории суперсимметрии на культ формул в физике было столь сильным, что даже представить её возможный «конец» было бы трудно. Однако, возможно, этот момент уже наступил: в командах ATLAS и CMS закрыли рабочие группы, целиком посвящённых суперсимметрии.
Рабочие группы являются принципом структур ATLAS и CMS. В начале 2010-х, когда только начались столкновения на LHC, группы по суперсимметрии были привилегированными как занимающиеся поискам «новой физики» и пользовались особыми ресурсами и вниманием. В те годы мысль о том, что однажды эти группы исчезнут, шокировала бы многих теоретиков.
Ключевой идеей теоретиков «новой физики» стало предположение о существовании у каждой известной частицы сверхпартнёра. А математический аппарат SUSY может решить множество острых проблем в физике.
Сверхпартнёры стали кандидатами на роль частиц “тёмной материи”, суперсимметрия будучи обоснованием “теории струн” так же должна была найти путь к “квантовой гравитации”. Более того, она была ключевым доводом в пользу строительства LHC. Количество научных публикаций по SUSY росло, и теория превратилась в культурный феномен типа синекуры. Популяризаторы науки издавали книги, статьи и давали интервью, создавая ощущение, что её подтверждение — лишь вопрос времени.
Однако экспериментальных подтверждений не появлялось. Модели суперсимметрии становились всё менее проверяемыми, в основном из-за произвольного набора параметров. Эти модели включали множество неизвестных переменных, которые подбирались вручную, и требовали тонкой настройки, чтобы объяснить, почему SUSY не проявляется в природе. За каждой неудача шла перенормировка расчётов в сторону увеличения ожидаемых масс суперпартнёров. «Физики склонны следовать моде, — говорит лауреат Нобелевской премии Шелдон Глэшоу, один из создателей Стандартной модели. — В какой-то момент вера в суперсимметрию напоминала религиозную».
После апгрейда LHC в 2015 году энергия столкновений была почти удвоена — до 13 тераэлектронвольт. Однако и после этого результаты не изменились: никаких следов SUSY. Энтузиазм, ранее столь мощный , начал угасать .
Прошёл ещё десяток лет. В 2023 году ATLAS провёл реструктуризацию своих рабочих групп, перераспределив оставшиеся направления по SUSY между тремя новыми направлениями. Так появилась группа по поиску бозона Хиггса, многобозонным взаимодействиям и суперсимметрии (HMBS), учреждённая в октябре 2024 года. Предварительно коллаборация открыла конкурс на название группы — в результате вспыхнул шквал сарказма, с предложениями вроде «Исследования новой физики» (англ. NOPE — «Нет»), или «Группа всех теорий» (GOAT).
В CMS аналогичный сдвиг произошёл двумя годами ранее: группа SUSY начала включать не-SUSY-анализы, хотя и связанные с теми же «подписями» — сочетаниями наблюдаемых эффектов, которые указывают на определённые физические процессы. В январе 2025 года группа была переименована в более универсальную: «Новая физика со стандартными объектами» (NPS).
Фальковски, объяснил это так: «Просто уже недостаточно мотивированных людей, чтобы поддерживать прежний масштаб. Кроме того, с практической точки зрения нет смысла выделять суперсимметрию отдельно — ведь используемые методы часто пересекаются с другими направлениями».
Хотя многие модели мотивированы с точки зрения теории, их почти бесконечное разнообразие давно стало предметом критики скептиков. Иногда эту неопределённость пытаются обойти с помощью ставок: некоторые известные физики заключали пари на конкретные открытия суперсимметрии на LHC. Большинство из них уже признали поражение, но некоторые споры остаются официально неразрешёнными — участники не могут договориться о статусе SUSY.
Однако есть ставка куда крупнее — та, которая охватывает всю физику элементарных частиц: ставка на то, что успех суперсимметрии проложит путь к новому поколению ещё более мощных экспериментов. Вместо этого отсутствие открытий, при том, что все частицы Стандартной модели были найдены, делает гораздо труднее обосновать необходимость вложений в следующий ускоритель.
В отличие от прежних десятилетий, сегодня исследователь, работающий исключительно над SUSY, уже вряд ли будет востребован на рынке труда. Баер подтверждает: молодые физики почти не подают заявки на финансирование для работы по суперсимметрии.