*
— Практически все, что мы знаем о готском языке, — это перевод на него Библии, сделанный епископом Вульфилой в IV веке. Он сохранился не полностью — большая часть Нового завета, небольшая часть Ветхого. В Италии до сих пор находят иногда какие-то листочки. Недавно — это еще не опубликованная находка — нашли редкий не библейский текст. Это какое-то поучение, составленное из библейских фраз. Есть еще купчая на готском языке, но основной массив — это все-таки Библия. Так что готский мы представляем себе по Библии. А крымско-готский — практически только по списку Бусбека.
В XVI веке посланник австрийского императора де Бусбек встречает в Стамбуле двух людей из горного Крыма. Один из них называет себя готом, имеет вид германца, блондина с голубыми глазами, но уже не говорит по-готски, а другой говорит, что он грек, но что он понимает по-готски. Бусбек записал несколько десятков слов, несколько фраз и одну песенку.
История эта такая удивительная, что многие подозревали, что-либо это подлог (но это маловероятно), либо что Бусбек ошибся и принял за готов каких-то других германцев. Но в XX веке филологи-германисты довольно четко доказали, что те слова, которые де Бусбек записал действительно готские, а не германские вообще.
Кроме Бусбека есть разве что несколько имен, которые всплывали в Крыму, но они тоже вызывают вопросы. Вот, например, в XIV веке всплывает хорошее германское имя Хвитан, этимология его прозрачна («белый»). Но в готском языке оно к этому времени уже должно было звучать по-другому — словом, и здесь загадка. Есть два-три имени, но никаких внятных топонимов нет. Сложилось мнение, что, раз у нас нет никаких свидетельств о готском кроме того, что кто-то там разговаривал на нем в XVI веке, это означает, что язык был не письменный, а разговорный, а все богослужение и вообще культурная жизнь были на греческом. Епархия, которая там была, подчинялась константинопольскому патриарху, то есть это православная греческая периферия.
В 1938 году Мария Александровна Тиханова работала на Мангупе, это средневековый город-крепость в Бахчисарайском районе Крыма, бывшая столица Крымской Готии. Тиханова копала базилику, кафедральный храм этого самого Мангупа, и в частности раскопала так называемую крещальню, небольшую часовню к северу от храма. В этой крещальне она нашла в полу вторично использованные плиты — первоначально они были ранневизантийским карнизом, потом они были вставлены в стену и на них были нанесены какие-то граффити, а потом уже их использовали в полу. Сколько всего нашлось этих кусков, она не пишет, но упоминает о двух крупных фрагментах, на которых были граффити. Отчет был опубликован уже в 1953 году, со времени первой находки прошло 15 лет, началась и закончилась война. Тиханова вернулась на то же место и сделала общую фотографию только одного фрагмента и издание единственной греческой надписи, которую смогла прочесть. В отчете она пишет, что не дает другого материала, потому что за прошедшие 15 лет остальные надписи пропали. Эти камни не были никому интересны до 1987 года, когда археолог Валерий Яйленко вернулся к этим надписям и предложил какие-то поправки к прочтению Тихановой греческого текста. Потом Айбабин сделал замечания по поводу чтения Науменко. Все это делалось на основе фотографии. Где находится камень никто не знал. Обнаружил камень, похожий по описанию на тот, что нашла Тиханова Ондрей Виноградов. Изданной ею надписи на нем не было, однако на нем были рисунки, которые она упоминает для другого камня — фотографии которого в отчете 1953 года не было. То есть стало понятно, что это и есть второй, утерянный за 15 лет, тихановский камень. На нем тоже было много греческих граффити — она об этом пишет — которые она не могла прочесть. Нужно было найти другой камень, который был на фотографии, и его в фонде не было. Виноградову пришло в голову посмотреть не в лапидарном фонде, где лежат все надписи, а залезть в фонд мангупских находок, где лежит в основном всякая керамика. И там нужный камень был найден.
— На камнях оказалось довольно много греческих надписей — на одном три, на другом пять. Это граффити, очень плохо читаемые. Интересно, что на одном все три были оставлены какими-то клириками — чтецом, пресвитером, кем-то еще. Видимо, это были карнизы из мангупской базилики, потому что никакого другого раннего монументального сооружения на Мангупе нет. Потом базилика каким-то образом пострадала, может быть, это результат войны с хазарами, и потом, после того как хазары снова передали контроль над городом византийцам, где-то в 840-е годы, она была возрождена, вновь превращена в храм. И эти карнизы вставили в другое сооружение. Затем, когда разрушилось и это здание, при ремонте их использовали снова в другом месте — для пола.
— Готский алфавит придумал Вульфила для перевода Библии, он сделан на греческой базе с добавлением некоторых букв, а также и некоторых рунических, для тех звуков, которых не было ни в латыни, ни в греческом. Этот алфавит двигался с востока на запад, то есть, он был придуман на нижнем Дунае, на территории Бессарабии, потом готы оттуда ушли в Паннонию, где была найдена первая свинцовая табличка с надписью на готском, и потом уже ушли на территорию Италии. Причем в ходе этого движения шрифт немножко менялся — например, если первоначально буква «с» была похожа на греческую сигму, то потом она превратилась в латинскую s. Никаких сведений о том, что эта культура каким-то образом пошла в другую сторону, на восток, не было. Были только догадки, что такое в принципе могло быть.
Выяснили, что на одном камне есть четыре надписи, на другом — одна. И эти надписи именно готские. Они все сделаны разными руками, то есть это писали пять разных человек. И это точно не подделка — во-первых, их перекрывают греческие граффити, они догреческие. Во-вторых, два камня, видимо, с самого начала хранились отдельно, и в инвентарных книгах они с самого начала идут раздельно. И, в-третьих, на них видны следы длительного бытования — сколы, потертости. Сами надписи вырезаны — иногда грубо, иногда очень уверенной рукой — каким-то острым орудием.
— Датируются надписи довольно точно. Греческие надписи на этих камнях сделаны двумя шрифтами, так называемым унциалом и так называемым минускулом, но определенные черты и того, и другого не позволяют их вывести за пределы X века. А, поскольку базилика была восстановлена только в середине IX века, то готские надписи попадают в узкий промежуток со второй половины IX до первой половины X века. Это очень поздно для готского письма. В это время на западе разве что иногда переписывали готский алфавит, но уже было чисто антикварное знание. В живом виде готский после разгрома Остготского королевства в VI веке почти не встречается.
— Написаны на камнях обычные граффити, примерно такого же содержания, как и греческие не тех же камнях: Господи, помоги рабу твоему и дальше — имя и какой-то эпитет — недостойному, грешному и так далее. В одном случае добавлена профессия — видимо, писавший был виноградарем. Самое интересное граффити содержит стих из псалма «Кто Бог велий яко Бог наш. Ты еси Бог творяй чудеса» и потом написано «воскресый из мертвых и в…» — и надпись не закончена. В сочетании с другим воскресным текстом, который нам тоже хорошо известен, — «Воскресый из мертвых» — вероятно, они составляют какую-то пару, связанную с торжественным, может быть, пасхальным богослужением. Что касается псалма, он абсолютно укладывается в язык Библии Вульфилы, скорее всего, этот кусочек оттуда и взят. Кусочек из богослужения — это вообще первый фрагмент из готского богослужения, которое нам известно. То есть, вероятно, из этих надписей мы узнаем не только о бытовании готского перевода Библии в Крыму, но и о существовании богослужения на готском. Что касается других граффити, «просительных», они, к сожалению, невыразительны. Одно слово — «виноградарь» — судя по всему форма скорее литературного готского языка, чем крымско-готского, известного нам по Бусбеку. То есть, возможно, у готов была «триглоссия» — они владели греческим, готским разговорным и — по крайней мере кто-то, и не только клирики — литературным готским.
— Почему нельзя предположить, что надписи оставил кто-то владеющий готским языком, приехавший с запада? В это время готов, разговаривающих по-готски, уже не было. Ну, предположим, что кто-то приехал с устья Дуная. Но — сразу пять разных рук! Кроме того, у нас нет никаких сведений насчет контактов готов между этими регионами. Если бы речь шла о побережье, такое можно было бы вообразить, но это горы… Даже если это дунайский след, это тоже сенсация, но все-таки, учитывая то, что мы знаем от Бусбека, весьма вероятно, что это все-таки местные готы. Тем более, виноградарь — весьма типичная профессия для горного Крыма. А вот литургические тексты писал скорее всего клирик.
*
