В начале XI века после того как династия Саманидов (819-1005 годы), составлявшая северо-восточный барьер иранского мира от степных народов, рухнула под натиском тюркских племен караханидов с севера и газневидов с юга и востока, приток тюркского населения на земли исламских государств стал непрерывным и мощным. В отличие от своих более ранних соплеменников новые переселенцы не были воинами-рабами, а представляли собой свободные группы степных кочевников. Постоянный приток все новых групп тюркских кочевников на протяжении двух или трех веков неизбежно привел к крупным демографическим и социальным сдвигам на землях, простиравшихся от Афганистана на запад через Иран в Анатолию. Там земли, заселенные многими народами, постепенно заполнялись тюркским населением, пришедшим и поселившимся на них. Во многих частях северного Хорасана и почти во всем Азербайджане иранское население также было вытеснено тюркским. Огромный приток приграничных воинственных тюрок (гази) и кочевников захлестнул также Армению и Анатолию. В конечном итоге их военная и политическая мощь здесь возросла и они одержали верх в противостоянии с местными армянскими правителями, а затем и с греческими властителями в Константинополе и Трабзоне.
Последствия этой миграции тюркских народов для экономики и землепользования в этих районах были столь же значительными. Многие плодородные оазисы и нагорные равнины Хорасана и Азербайджана и Анатолийское плоскогорье были весьма привлекательны для кочевников с их стадами. В результате большинство занятых ими земель были превращены в пастбища. Все это сопровождалось распространением новой системы землевладения “икта” – раздачи земельных наделов, которая началась в IX веке в Аббасидском халифате как форма поощрения государственных гражданских и военных служащих, главным образом профессионалов из тюрок, получавших право сбора податей на этих территориях. Такие процессы, безусловно, способствовали росту местной обособленности и децентрализации государства.
Карлуки были основой государства Караханидов, пришедшим в конце X века на смену Саманидам и существовавшим там в течение двух столетий до прихода монголов.
Другая большая группа тюркских кочевых племен жившая на границах Саманидского эмирата, это огузы (туркмены).
Уровень государственности огузов находился на более низкой ступени культурного развития по сравнению с карлуками. Но именно из огузского племени киник вышло семейство Сельджука. отцом Сельджука был Дукак. Около 1000 года это семейство проживало в Джанде в устье Сырдарьи, и приблизительно в это же время семейство Сельджуков и еще одна параллельная ветвь племен под предводительством Ябгу – главы племени огузов, приняли ислам. Приход в качестве наемников на службу хиреющей империи Саманидов позволил Сельджукам закрепиться на исламских землях, и они поселились со своим скотом на пастбищах в окрестностях Бухары. В последующие десятилетия Сельджуки и последовавшие за ними огузы играли немаловажную роль в гражданской войне, которую вели Караханиды, и в военной политике Газневидов. Их постоянные опустошительные набеги на северный Хорасан в северо-восточной оконечности Иранского нагорья приводили в негодование газневидских султанов, которые изгнали часть огузов назад в район Устюрта, но одновременно сами стали продвигаться в северные районы Персии, так что к 1030 году туркменские группы проникли на запад до самого Азербайджана. Основные силы под предводительством семейства Сельджуков закрепились в Хорасане и в 1040 г, благодаря своей мобильности, разгромили в степях при Данданкане между городами Мерв и Сарахс тяжело вооруженное, но неповоротливое войско Газневидов, после чего в их руках оказался весь Хорасан. Эта победа стала стимулом для дальнейшего продвижения Сельджуков вглубь Персии, и их лидер Тогрул-бек (основатель династии) по мере наступления своего войска поочередно переносил свою столицу из Нишапура в Исфахан и далее, пока в 1055 году не вошел в Багдад как защитник Аббасидского халифа и его освободитель от опеки шиитов.
Уже в 1035 году Тогрул-бек и его соплеменники назвали себя “слугами предводителя правоверных”, а в 1038 году в Нишапуре Тогрул-бек возложил на себя все титулы верховного правителя, положенные в исламе. С этого момента начинается переход султанов династии Сельджукидов в лоно ортодоксального суннизма, что на деле означало признание морального и духовного статуса халифа Аббасидов в Багдаде, в то время как светская власть в империи Сельджукидов прочно находилась в руках Великих Сельджукидских султанов. Только после смерти Мелик-шаха в 1092 году и в связи с усилившейся борьбой за власть между его сыновьями и внуком халифат смог вернуть себе большую часть принадлежавшей ему раньше исполнительной власти и стать влиятельной военной и политической силой в Ираке и Западной Персии. Между тем, несмотря на то что багдадский халиф аль-Каим женился на племяннице Тогрул-бека, последнему стоило больших дипломатических усилий, подкрепленных также финансовым давлением на халифа, чтобы тот согласился в конце концов в 1062 году выдать замуж за безграмотного Тогрул-бека одну из своих дочерей.
К моменту смерти Тогрул-бека в 1064 году Сельджукидские султаны, владевшие огромной империей, судя по всему, не имели сколько-нибудь продуманных планов военного противоборства с Византийской империей, которая, в силу своих древних культурных и политических традиций, все еще сохраняла престиж в глазах мусульман и в течение почти всего предыдущего столетия была неуязвима перед лицом арабских происков. Султаны довольствовались укреплением своих границ на северо-западе Персии и Закавказья, где они покорили местных армянских князей и создали оплот против воинственных христианских царей Грузии.
Византийская империя слабела. Ее все сильнее раздирали споры о наследовании престола внутри императорской семьи, измены генералов, раздоры среди различных этнических групп в Анатолии (греков, армян, сирийцев).
Отряды туркменов, в основном независимых или частично независимых от Сельджукидов совершали набеги по всей Анатолии и грабили её города, как Цезарея (Кайсери), Икониум (Конья) и Аморион (Аммурийя). В 1071 году в битве при Манцикерте сельджукский султан Алп-Арслан полностью разгромил византийские войска и пленил императора Романа Диогена. Система административной власти Византийской империи в Анатолии фактически прекратила свое существование, и страна стала раскалываться на отдельные княжества, где местные конкурирующие элиты боролись за власть, как, например, командир франкских наемников Руссель в Северной Анатолии или армянские князья в районе Тавра. Армянам именно в это время удалось создать независимое княжество, из которого впоследствии образовалось царство Малая Армения, пережившее монгольское нашествие и просуществовавшее вплоть до середины XIV века.
Вскоре после битвы при Манцикерте появляются первые сведения о деятельности в Анатолии четырех сыновей одного из членов семейства Сельджуков – Куталмиша или Кутлумуша; потомки этих сыновей, Сулейман-шахи, основали свой местный сельджукский султанат, столица которого сначала располагалась в Никее, а затем в Конье. После смерти Мелик-шаха в 1092 году сын Сулейман-шаха Килидж Арслан I сумел бежать из плена, был поставлен во главе туркменских групп в Никее (Изник) в Северо-Западной Анатолии и вынужден был перенести столицу в Конью после того, как франки – участники первого крестового похода отбили Никею у сельджуков в 1097 году. Масуду I (1116-1165 годы), сыну Килиджа Арслана, во второй половине своего царствования удалось подчинить себе Данишмендов и укрепить сельджукский султанат в Руме (в середине XII веке титулы малик (царь) и султан были, судя по всему, в равной степени применимы к правителям Сельджуков), внутри которого, тем не менее, находилась достаточно изолированная территория Центральной Анатолии, где с помощью крестоносцев византийцам удалось отвоевать северо-западную ее часть, а греки, армяне и франки удерживали Северную Сирию и Юго-Восточную Анатолию. Но самое главное заключалось в том, что в Северной и Восточной Анатолии появились другие туркменские княжества, возникновение которых сделало Конийских Сельджуков лишь одной из многих сил в регионе. Самым мощным в Северной Анатолии с центром в Цезарее (Кайсери) был эмират Данишмендов, основанный предводителем туркмен с персидским именем Даниишенд (“ученый, образованный человек”). Позднее, в середине XIII веке, он был воспет в эпической поэме “Данишменднаме”, где его имя звучит наряду с именами более ранних героев ислама, в частности, – знаменитого арабского воина периода войны с Византией Сиди Баттала. В первой половине XII века Данишмендский эмират уже был сильнее Сельджуков в военном отношении, и его отряды совершали военные походы (газават) против “неверных” – христиан, поэтому в 1135 году Аббасидский халиф и султан Великих Сельджуков в Ираке и Западном Иране удостоил лидера Данишмендов Гази титула малик за его службу в “священной войне” – джихаде.
Далее в Востоку еще одна ветвь туркменских племен – Салтуки, базировавшиеся в районе Эрзурума, совершали свои военные походы против греческих колоний на Черном море и в Грузии. По монетам, которые чеканили Салтук и его сыновья, можно сделать вывод что они признавали Сельджуков своими правителями, иными словами, они были в большей степени связаны с ирако-персидским миром, чем с эмиратами Анатолии, располагавшимися западнее, но в самом начале XIII века сблизились с набиравшими силу Сельджуками Рума. Кроме того, в Эрзинджане, Дивриги и других городах Восточной и Центральной Анатолии один из Менподжеков основал собственное княжество, об истории возникновения которого мало что известно и которое, впрочем, также оказалось в сфере влияния эмирата в Конье, но устояло до самого прихода монголов.
И, наконец, самые восточные и юго-восточные районы Анатолии также находились под контролем местных династий, основанных туркменскими предводителями сельджукских войск, самыми известными из которых были Артуки в Диярбакыре и династия Шахарменов в Ахлате. Но их политические и культурные связи тяготели больше к арабо-персидским регионам Верхней Месопотамии и Западной Персии, чем к западным землям Анатолии.
Мощь и влияние султаната Сельджукидов в Руме начали возрастать по мере того, как пришел в упадок эмират Данишмендов, который в 1147 году с трудом отбил наступление византийской армии при Конье под предводительством императора Мануэля I Комнина. Килидж Арслан II отомстил византийцам за это нападение, нанеся крупное поражение императорской армии у озера Эгридир в 1176 году; после этого надежды Византии отвоевать Анатолию у тюркских племен были полностью похоронены, что было окончательно закреплено захватом Константинополя крестоносцами во время четвертого похода в 1204 г, и владения Византийской империи в Анатолии превратились в небольшой район вокруг Никеи. Для Сельджукидов эта победа открывала прямую дорюгу на Средиземноморское побережье, к портам Анталья и Аланья, а ближе к концу XIII века туркменский эмир из города Токкат захватил порт Самсун, выведя таким образом турецкие войска к Черному морю и окончательно закрепившись здесь вскоре после захвата Синопа.
Все это обеспечило турецким эмиратам Анатолии, до тех пор запертым в пределах Анатолийского плоскогорья, доступ к морю и возможность получать выгоду от контроля за торговыми путями, прюходившими через территорию Анатолии с севера на юг. В частности, в Анталье Сельджукиды смогли начать весьма прибыльную торговлю с венецианцами – врагами греков, и султанат получал, кроме того, выгоду от торговли Венеции с Александрией. Торговля между анатолийскими портами на Черном море и крымским портом Судак находилась под контролем греческого княжества в Трабзоне, но, пользуясь приходом на Русь и в Крым монгольских войск Золотой Орды в 1225- 1239 годах, Сельджукиды через город Кастамону и свои владения на Черноморском побережье смогли на короткое время установить господство над Судаком (1225-1227 годы).
Надо отметить, что положение христиан в Центральной Анатолии при тюрках было намного лучше, чем на арабо-персидских территориях, в самом оплоте ислама. Сельджукидские султаны Рума сохранили некую долю терпимости или безразличия к иноверцам, которая в целом была присуща тюркским народам и монголам в Центральной Азии: они брали себе в жены грузинских и греческих принцесс, при них продолжали действовать церкви и монастыри, а греческое духовенство могло свободно общаться со своей патриархией в Константинополе.
В то время как арабский язык сохранял статус основного в правоведении, богословии и науке, в культуре двора Сельджукидов и в светской литературе в значительной степени преобладал персидский язык. Это следует хотя бы из того, что уже на заре своей династии Сельджукиды выбирали себе имена из персидского эпоса (Кубад, Кай Хосров), и подтверждается тем, что в качестве литературного языка использовался персидский (тюркский применялся в это время скорее для повседневного разговорного общения).
После смерти султана Кубада I в 1237 году политическая жизнь султаната стала постепенно приходить в упадок, хотя бурлила по-прежнему интеллектуальная жизнь, оставалось высоким материальное благосостояние в султанате, также, как и раньше, процветала торговля. Но на смену Кубаду пришли люди, которые в политическом плане были значительно слабее его, а между тем им пришлось столкнуться с рядом серьезных проблем во внешней политике. В 1240 году вспыхнуло и было подавлено крупное туркменское восстание под предводительством харизматического религиозного лидера шейха Баба Исхака. А вслед за этим в Анатолию вторглись монголы, которые разбили армию Сельджукидов в сражении при Кёзедаге к востоку от города Сивас (1243 год). Султанат превратился в вассала монгольских Ильханов и вынужден был платить им дань. При Муине аль-дине Парванехе, умелом администраторе и фактическом сельджукском правителе, наступил период относительно благополучной жизни, однако после его смерти в 1277 году монгольские наместники установили прямой контроль. И все же династия Сельджукидов, обладавшая теперь лишь тенью своего былого могущества, номинально оставалась правящей до 1308 года. Затем наступает новый период в истории Анатолии, период раскола на мелкие княжества (бейлики), из которых впоследствии вышла династия Османов (Оттоманов).
По Клиффорду Эдмунду Босуорту.
Pingback: Азербайджан и азербайджанцы — Вокруг Света