Впервые описал племена, обитающие здесь отец истории Геродот. Геродот со слов других путешественников сообщает, что на севере Лаврландии проживало в то время множество удивительных племен, в том числе: собакоголовые, козлоногие, шестирукие, безголовые, змееногие, и другие.
Не менее чудесные племена отмечены как Геродотом, так и другими путешественниками того времени и в других концах света, но большинство этих племен к настоящему времени исчезли. Одни очеловечились, и лишь их славные деяния остались принадлежностью древней истории. Другие, как, например восхитившие Геродота змееногие канули в Лету, вместе со своими деяниями. Почти же незамеченные Геродотом людишки, обозначенные им как собакоголовые, козлоногие, шестирукие, безголовые продолжают жить под другими именами и творить чудеса достойные быть представленными всем любящим мудрость, и живут оные племена там же, где они отмечены ещё в древности.
К сожалению после Геродота деяния североазиатских народов слабо описывались серьёзными исследователями. Лишь в XIX веке Салтыков – Щедрин пролил свет на их великие дела, написав “Историю одного города”, конечно, ему пришлось использовать летописи сложенные преемственно Мишкой Тряпичкиным, да Мишкой Тряпичкиным другим, да Митькой Спиридоновым, да Павлушкой Маслобойниковым, а летописцы эти не менее Геродота были склонны передавать некоторые фантазии, составляющие часть народного мироощущения. Включали данные летописцы в свою летопись так же сказки и предания тех славных народов, которые жили на этой земле. Тем не менее, нельзя обойти в изложении образной истории сей земли эти предания. Иначе нам не понять причины сохранения этих народов от губительного действия цивилизации, глубинные основы их обычаев подвигавших их на великие и славные дела, от которых мороз по коже у обычных людей, а им творить такие дела это раз плюнуть.
Летописец Мишка Тряпичкин, уточняя Геродота, поясняет, что среди  собакоголовых, козлоногих, шестируких, безголовых был один великий народ, головотяпами называемый, по причине тяпания головами, обо что ни попадя. Жили тут же более мелкие племена, некоторые из них поименованы летописцем: лукоеды, моржееды, гущееды, клоповники, куролесы, вертячие бобы, лягушечники, лапотники, чернонёбые, долбежники, проломленные головы, заугольники, крашевники и рукосуи. Оказывается, главным занятием этих племен была война. Они взаимно разорили свои земли, взаимно надругались над жёнами и дочерьми, но, как сами они о себе рассказывали всем, были радушны и гостеприимны…
Тряпичкин относит появление государства у этих племен во времени призвания ими князя из чужаков, не отмечая его имени и племени. Другие авторы сообщают, что князь был из племени врагов. Удивляться призванию врагов на княженье головотяпами нечего. По-видимому, учитывая бесконечные войны между родственными племенами, обозначенными у летописца, враги были для этих племен в большем фаворе, чем родственные племена. Можно предположить кто мог быть обозначен как враг для козлоногих, и безголовых, конечно это были собакоголовые. Ясно, что только они могли навести порядок в этом стаде. Но была и другая причина…
История с призванием врагов все же не отвечает на вопрос, что происходило в этих местах в течение тысячи лет от времен Геродота до начала летописания, ведь не могли же войны между братскими племенами продолжаться в течение всего этого времени. Никакие даже самые геройские и достославные племена этого бы не выдержали, да и не могли на всё это время исчезнуть собакоголовые из этих мест, ведь они ясно обозначены Геродотом именно здесь среди других народов.
Обратясь к другим авторам исторических книг, прежде всего к арабским авторам, находим объяснение этого непонятного места. Оказывается в период от Геродота до призвания головотяпами собакоголовых они были покорены народом отмеченным другим древним автором Плинием. Этот народ отмечен Плинием далеко на востоке, и обозначен в его “Естественной истории” как народ коротконосых. Сюда на юг Восточной Европы они переселились и покорили головотяпов.
Не имея писаной истории, да и самой письменности, но любя учение, народ коротконосых попал в ученики к своим ученым рабам остроносым, жившим  до этого в Причерноморье среди других народов, где они оказались после своего изгнания из родных палестин.
Остроносые, попав в рабство к коротконосым, отдали правящей их верхушке своих дев, соблазнивших своих повелителей замечательными носами, ну и конечно загадочностью характера.
Девы обучили повелителей истории и культуре своего народа. И народ тот стал процветать, как старший брат, пася окружающие народы.
Вот головотяпы и призвали они своих давних друзей-врагов владеть собой, буквально из чистой гнусности, может быть даже в основном для того, что бы столкнуть собакоголовых и коротконосых.
Собакоголовые разрушили государство коротконосых.
Собакоголовые, укрепляя свое государство, быстро поняли что без “единственно верного” философского учения о мире крепкого государства не получится. Поэтому они приняли учение остроносых. И начали приобщение головотяпов и прочих племен им родственных и дружественных к этому учению с того, что переименовали их всех в глуповцев, а потом, загнали их в реку, что бы отмыть от язычества. Тех, кто в реку не лез, убивали.
Такими методами собакоголовые быстро приобщили глуповцев к учению, и теперь уже это новое государство процвело, и всяк язык чувствовал себя в нем вольготно, конечно, если славил новое учение, его создателей и тех, кто внедрил его в головы глуповцев. Ну а кто продолжал упорствовать в древних заблуждениях и открывал  широко рот вещая о своих заблуждениях, быстро терял язык вместе с головой.
Недолго длилось процветание этого государства, пришла в Европу очередная волна коротконосых воителей, побили они на реке Каяле воинство глуповцев, а пленных передавили своими задами на пиру по поводу этой победы. Так же как и этих воителей подмяли они под себя на триста лет все вышеупомянутые народы, проживавшие в этих местах.
Результат этого ига оказался, как и всё в истории глуповцев, удивительным. Благодаря своему терпению глуповцы утомили своих тиранов, и этим ослабили их государство простиравшееся на весь север Лаврландии, а затем их вожди захватили в нем власть.
Теперь уже государство глуповцев простиралось на весь север Евразии.
Летопись даёт цепь вождей глуповцев, ставших называть себя градоначальниками, лишь единожды на короткий срок прерываемую междоусобицей глуповцев.
Историю пишут люди не бесстрастные и видно как Салтыков-Щедрин, основывая своё повествование на летописи, всё же не сочувствует предприятиям градоначальников по наведению порядка, устройству просвещения и внедрению культуры в глуповских массах этой огромной страны.
Салтыков-Щедрин акцентирует то, как Градоначальники расточали и отягощали народишко. Тем не менее, из описания междоусобиц глуповцев видно, что народишко расточать себя может и сам, причём гораздо эффективней, чем это могут сделать градоначальники, а сеять горчицу или персидскую ромашку, а тем более строить дороги, монументы или съезжий дом без указаний градоначальников сей народишко и вовсе не может.
Салтыков-Щедрин не мог обойти такую яркую фигуру идеального градоначальника как  Угрюм-Бурчеев, описание созидательного правления которого является полной противоположностью картины разрухи и анархии существовавшей у глуповцев при правлении всех его предшественников. И вот картина идеальной жизни, которую начал строить Угрюм-Бурчеев, а построили его последователи.
– В государстве царит порядок от спален обывателей до самых границ государства. Дома обывателей хотя и построенные из самана, но располагаются ровными рядами. В каждом доме живут двое престарелых, по двое малолеток, двое взрослых. Одинаковость лет сопрягается одинаковостью роста. Нетвердые в бедствиях и негодные для работ людишки изымаются из народа. На площадях сосредотачиваются каменные здания, в которых размещаются общественные заведения: присутственные места, залы для обучения гимнастике, фехтованию и пехотному строю, для принятия пищи и празднования торжеств. Праздников два: один весною после таянья снегов, называется Праздником неуклонности, и посвящается воспоминанием о бедствиях, второй осенью и называется Праздником властей, он служит для приготовления к бедствиям. От будней праздники отличаются только усиленными упражнениями в маршировке. Всякий дом есть не что иное, как поселенческая единица, имеющая своего командира и шпиона, и принадлежит к десятидворке, имеющей своего командира и шпиона. Пять десятдворок имеют своего командира и шпиона и так далее. Всё государство окружается земляным валом и тёмной занавесью, за ней конец света. Во всякой поселенческой единице время распределяется самым строгим образом. С восхода солнца все в доме поднимаются и облекаются в единообразные одежды. Малолетние сосут на скорую руку материнскую грудь. Престарелые произносят краткое поучение. Шпионы спешат с рапортами. Через полчаса в доме остаются лишь престарелые и малолетние. Работоспособные собираются на планерку, потом направляются на гимнастику. Затем получают по куску черного хлеба посыпанного солью. По принятии пищи строятся и разводятся на общественные работы. Работы производятся по команде. Около каждого рабочего десятка ходит солдат с ружьем, и каждые пять минут стреляет в солнце, Посреди этих работ прохаживается по прямой линии сам Угрюм-Бурчеев и затягивает песню: …раз два левой …раз два правой…, а за ним все работающие подхватывают:  …ухнем, дубинушка, ухнем… Но вот солнце достигает зенита. Угрюм-Бурчеев кричит шабаш, опять обыватели строятся в колонны и церемониальным маршем проходят через город для приёма пищи. После приёма и короткого отдыха состоящего в маршировке, прежним порядком обыватели разводятся на работы впредь до заката Солнца. На закате каждый получает по куску черного хлеба и спешит домой лечь спать…
Правление Угрюм-Бурчеева было кратким и ему не удалось полностью воплотить свой проект в жизнь, не нашел он опоры ни в командирах не в шпионах.
После правления Угрюм-Бурчеева, притесняемые не очень мудрыми, собакоголовыми градоначальниками глуповцы вернулись к своим обычаям. И так бы они и прозябали еще долго, если бы не вдохновил опыт Угрюм-Бурчеева самых мудрых метисов всех народов, решивших на базе идей Угрюм-Бурчеева построить для глуповцев их же руками светлое будущее.
Для смены власти во всех государствах Евразии сразу, мудрые решили устроить хорошую свару между существующими династиями градоначальников разных стран. Довольно просто удалось стравить между собой восточноевропейских и западноевропейских градоначальников. Началась массовая резня их подданных…
Среди мудрых выделился Волк. Волк разобрался в жизни, в чём-то благодаря маменькиному воспитанию, в чем-то на примере старшенького братца, сцепившегося в открытую с властителями, и погибшего. Он собрал мудрых и сказал им откровение, смысл которого сводился к тому, что надо идти другим путём, надо переодеваться в овечьи шкуры и идти в народ, поднимать глуповцев против градоначальников, и пусть гибнут и те и другие.
Долго программа Волка не имела успеха. Но вот началась резня глуповцев, а тут еще Чернобородый  Распута объявивший себя прорицателем целителем и экстрасенсом стал любимцем и утешителем часто возникавшего одиночества градоначальниковой жены, а заодно и её дочек. В результате он стал вертеть государством как своим хвостом и легко его развалил, ведь видя разложение властей, народ потерял уважение к властителям.
Глуповцы, озлившись, свергли своих хозяев, но сами продолжили драку, что и дало возможность мудрым во главе с Волком захватить власть.
Для начала, что бы закрепиться во власти, Волк дал декрет разрешающий пастись глуповцам на подножном корму и бить друг друга сколько влезет. Этого мудрые вначале не поняли и, решив, что Волк дал народу слишком большую свободу, постановили его убрать. Одна из героинь по имени Капла стрельнула в Волка. Но по причине  своей слепоты несколько промазала, и он остался на некоторое время ещё жить. Пришлось врачам добивать его пилюлями.
Промедление в захвате власти дорого обошлось мудрым. Процессом умерщвления Волка воспользовался один хитрец по кличке Стальной. Захватив власть, он не только продемонстрировал народу почти все чудеса, какие могли творить все предшествовавшие градоначальники, но и оказался способен на многое о чем они и думать, не могли.
В личной жизни Стальной оказался так же вполне достойным быть градоначальником. Например, он доказывал народу свою крепость и закаленность тем, что в любую погоду спал за ширмочкой на грязном коврике в роскошном кабинете, и было сие народу любо, отмечает современник.
Стальной имел массу интересных идей. Во-первых, он сшил себе сапоги на высоком каблуке. Во-вторых, построил зиккурат и засунул туда труп Волка, то ли для того, что бы пропитаться его духом, то ли для того, что бы попирать его сапогами, так как наверху зиккурата он сделал трибуну, откуда любовался на колышущиеся толпы глуповцев восхвалявших его славные деяния в дни праздников Неуклонности и Властей. В-третьих он заменил занавес на границе государства, создав его из железа.
Идею переодевания в овечьи шкуры Стальной довел до логического конца и решил, что весь народ должен обрасти шерстью. Для этого он нашёл двух бараноголовых ученых Мичура и Лыска, которые утверждали, что воспитанием духа этого можно добиться запросто, надо только не создавать народу тепличных условий, а переселить его на самые неудобные и невозможные для жизни места болота в пустыни, на скалы во льды и тогда все обрастут шерстью, и вместо питания будут сосать лапу, и ещё доиться сдавать шерсть, шкуру и кровь, а фекалиями удобрять неплодородные земли и там расцветут сады. Есть только одна проблема для проведения этой светлой идеи в жизнь – воспитатели, непонятно было Лыску и Мичуру где их взять столько сколько надо.
Для Стального проблемы воспитателей не существовало. Он кинул клич, и на его клич тут же сбежалась масса воспитателей, всех их приняли в партию воспитателей.
Стальной сурово карал как плохих воспитателей, стараясь переплюнуть духовно близкого себе вождя западных козлоногих Гита.
Дружбы у Стального и Гита не получилось. Нестыковка взглядов, по-видимому, произошла в теоретических взглядах на возможность переделки мира под себя. Стальной верил в перевоспитание и отрицал генетику, а Гит верил только в наследственную принадлежность к расе. Несовместимость предполагаемых путей преобразования мира привела к большой войне, в которой Стальной победил, значительно расширив зону своего влияния.
Единого мирового глуповского народа Стальному создать не удалось, а идея воспитания постепенно пришла к кризису, из-за столкновения глуповцев с цивилизацией, открывшийся им за рухнувшим на короткое время после войны железным занавесом.
Вообще, когда после смерти Стального на его трон взгромоздился его любимый потребитель горилки, танцор гопака, Хрущ, он увидел, что какие народы в стране жили до Волка и Стального такие и остались  жить. А люди вовсе и не обросли шерстью, только стали очень худыми, так что и уколупнуть негде.
Хрущ имел, так же как и предшественники, массу идей. Во-первых, идею о всеядности народа, как пример он приводил себя, он потреблял и кукурузу и шашлык, пил горилку и бренди. Во-вторых, идею о приведении всех в равенство, но не через обрастание шерстью, а через откорм. Путь к этой идее он видел в расширении сети спецраспределительных кормушек, поднятии целины и разведении кукурузы во всех широтах от пустынь до самого полюса. Нашлись исполнители и этих идей и народ, наиболее часто попадавшийся на глаза Хрущу, то есть расположенный ближе к кормушкам, стал жиреть. Правда, производители питания, проживающие в отдаленных местах: в болотах на скалах в тундре и пустынях так же быстро стали худеть и дохнуть. Скоро кормушки стало нечем заполнять.
Откармливаемые глуповцы, увидав истощение своих кормушек, как им казалось, нашли выход из положения, они стали продавать за железный занавес все, что там удавалось продать, а взамен стали ввозить в страну для наполнения кормушек свои столь любимые апельсины, кофе и шоколад. Народишко, правда, от этого дохнуть не перестал.
Поэтому на случившуюся перемену правительства глуповцы особого внимания не обратили. Но, реально, перемена случилась великая. На престол взошел Лёня. Лёня не имел никаких идей, знаменит был, во-первых, бровями, во-вторых, не держащейся во рту вставной челюстью, и, в-третьих, огромной массой наград, значков, и всяких погремушек, умещавшихся на его груди благодаря грудерасширителю (строго засекреченному устройству, секрет которого после смерти Лёни был утрачен для цивилизации).
Несмотря на полное отсутствие идей, а может именно благодаря этому Лёня правил глуповцами почти двадцать лет.
После Лёни, ставшего олицетворением золотого века для откормленных глуповцев, на небосклоне великого государства глуповцев промелькнули два планетянина, но наконец пришёл хитрец Горби.
Горби отказался от политики уравнивания народа, а поставил каждую тварь на то место, кто куда хотел.
Но не тут то было… Начался шум и гам, столкновение интересов, и понял тогда хитрец Горби идею предшественников о равенстве.
Вычислив, что простых глуповцев все-таки большинство, Горби объявил референдум с вопросом – оставить все по задумкам Волка, или каждой породе народа продолжать свою издревле идущую историю.
Народ не подвел, сказал что-то похожее на бэ-э-э… и страна стала суверенной страной суверенных стран. Несмотря на дружное бэ-э-э… глуповцы завертелись, закружились, и стали разбегаться куда глаза глядят…