Название “пруссы” возможно происходит от немецкого слова “конь”, “всадник”, так называли западных балтов славяне, ибо пруссы имели весьма развитую всадническую культуру. Эта культура возможна была заимствована балтами у кочевых племен Центральной Европы, прежде всего у тюрок-авар.
Попытку реконструкции взаимоотношений Аварского каганата и пруссов в свое время предпринял наш главный археолог Калининградской области В. И. Кулаков. Он смог доказать активное проникновение тюркских (аварских, булгарских, хазарских) всадников в Южную Прибалтику на основе археологических свидетельств и текста “Прусской хроники” Симона Грунау 16 века.
В. И. Кулаков “Забытая история пруссов”
«Для феодализирующейся аварской знати Подунавья стало необходимым наличие зависимого населения в целях освоения пригодной для распашки степи. Это – прочный залог земельной ренты, не зависящий от переменчивой военной удачи. В связи с этим жители Мазур начинают совершать набеги на территорию современной Литвы.
Мазурская культурная группа возникает около 570 года. Это территориально небольшое объединение, не превышавшее на карте размеров 60 км х 60 км, включавшее в свой состав торговцев, ремесленников и воинов, с новой силой возобновило деятельность южного направления Янтарного пути. Данная группа возникла в результате похода, предпринятого со Среднего Подунавья аварами.
Свидетельства этих походов – аварские трехлопастные стрелы второй половины VII в., обнаруженные в костяках убитых и ограбленных аварами местных жителей, погребенных на могильнике Плинкайгалис и в валу взятого штурмом и сожженного городища Аукштадварис (центральная Литва). Походы свои авары совершали скорее всего, зимой по льду замерзших рек. Господство авар, проявлявшееся в явно неэквивалентном обмене бронзовых украшений на янтарное сырье и открытом грабеже, длилось полтораста лет»
Наличие в войсках Аварского каганата антов и славян несомненно, так как анты, славяне, иранцы и прочие составляли основу населения каганата. Скорее всего, основным языком общения в аварском войске был славянский.
Авары собирали дань детьми, коих обучали военному делу, это в сущности был набор “в янычары”, потом пруссы “научившиеся (с детства) воинскому искусству, бежали (на родину)” Можно не сомневаться, что именно бежавшие на родину пруссы стали местной элитой “научили они своих братьев сражаться”. Через какое-то время аварская группировка в Мазурии была разбита, и один из аварских аристократов перешел на строну пруссов “сын Антонеса Чанвиг”, он же принес обряд жертвоприношения белого коня (знаменитый по всей Южной Балтике и характерный для тюрок-болгар).
Путешественник Вульфстан в конце 9 века отметил, что элита прусского общества отличается гастрономическими привычками от простых общинников:
Орозий короля Альфреда
“Король и богатые люди пьют кобылье молоко, а бедные и рабы пьют мёд. И много войн бывает у них; и не употребляется пиво среди эстиев, но мёду там достаточно.”
Можно предположить, что вплоть до конца 9 века прусская аристократия помнила кочевые привычки, которые можно связать с влиянием Аварского каганата. Но возможно, что речь может идти и о каких-то тюрках из Поволожья (болгарах, хазарах), контролировавших торговый путь с Балтики на Волгу и далее в Хазарский каганат. Об этом свидетельствуют многочисленные захоронения воинов с лошадьми на территории нынешней Калининградской области. Есть серьезные основания думать, что знаменитый Волжский (Волго-балтийский) торговый путь, создавался под контролем мощных государств Восточной Европы, прежде всего Хазарского каганата.
В. И. Кулаков “Забытая история пруссов”
«Иноэтничное присутствие не прекратилось на Самбии (Калининградский полуостров) после поражения «князя антов и славинов» и Чинбеха (др. тюркск. – «сильный, подлинный вождь»), которое описал Симон Грунау. Сразу после этого события с начала VIII в. в погребальных древностях Самбии отмечаются черты, которые можно объяснить только присутствием здесь определенного населения тюркского происхождения (т. е. выходцев из степей Южной и Восточной Европы).
Об этом прежде всего свидетельствует факт того, что в могиле сембов помещали не целого коня, как это было в обычае остальных племен древней Прибалтики, а только его шкуру. Кроме черепа и частей конских ног, в погребениях Самбии VIII-X вв. при раскопках находят и мощные слои органики – остатки шкур и войлока, которым набивалось чучело коня. Такой обычай, чрезвычайно нехарактерный для Прибалтики, прекрасно известен в древностях Поволжья. Так хоронили там своих покойных протоболгары (предки современных татар) с V по XIII вв. Такие же обычаи прослеживаются и у предков современных венгров, также живших в середине I тысячелетия н. э. в Среднем Поволжье.
