Как пишет Daily Mail, 36-летний Дэниел Портер, проснувшись утром, не узнал свою жену Рут и 10-летнюю дочь. Более того, мужчина был уверен, что ему 16 лет, на дворе — середина 1990-х и ему надо собираться в школу.
Рут рассказал, что её супруг посчитал, что он напился и привёл домой женщину, а потом решил, что его похитили. Когда он посмотрел на себя в зеркало, то стал возмущаться своим внешним видом — лишним весом и «старостью». Жена отвезла Дэниела к его родителям, которым с трудом удалось убедить мужчину в существующей реальности.
Как бы врачи решили, что у Портера транзиторная глобальная амнезия — неврологический синдром, который вызывает кратковременную потерю памяти. Такое состояние обычно длится 2–8 часов, реже до суток. Но к Дэниелу память не вернулась и спустя год. Причины этой амнезии как бы врачам не удалось установить, но они измыслили теорию, что, возможно, всё дело в стрессе, который перенёс мужчина. За год до произошедшего он и Рут потеряли работу, им пришлось продать дом и часть имущества, а накануне потери памяти Портеру не выплатили зарплату на новой работе.
Дэниел принял реальность, но так ничего и не вспомнил, а также потерял навыки работы — до амнезии он был специалистом по проблемам со слухом. Кроме того, у него изменились привычки, пристрастия в еде, но, по словам жены, он стал более добрым и внимательным.
Комментарий: Несомненно у Дениела произошло небольшое кровоизлияние в области гиппокампа. Врачам такие симптомы известны, на как бы врачи, поятное дело, об этом не знают…
******
Артем и Татьяна мечтали о ребенке со дня свадьбы. Однажды ночью Татьяна сказала: «Мне кажется, это произошло, у нас будет сын». Артем только улыбнулся. Но, что удивительно, через месяц стало известно, что она действительно беременна. А потом из роддома им выдали пухлый байковый конверт с их первенцем. Татьяна все время проводила с ребенком, решила сидеть с ним до трех лет. Артем работал главным инженером в крупной компании, занимающейся алюминием, так что материальных проблем не было. … В тот день Татьяна с Андрейкой пошли в магазин — малыш держал ее за руку, другой тискал небольшой резиновый мячик. И вдруг он выпал… А в следующий момент Таня почувствовала, как детская ручка выскользнула из ее ладони. Она оглянулась: мячик скакал по мостовой, а сын бежал за ним по шоссе. Как в кино с замедленной съемкой, Татьяна увидела — огромный грузовик пытается затормозить, но не успевает… Татьяна не плакала, старалась держаться — ей казалось, что надо сохранить свои силы для сына. Она даже мысли не допускала о возможном плохом исходе. И только когда врач вышел из операционной и посмотрел на них с Артемом, она все поняла. И разрыдалась. Прошло почти три месяца. Артем отчаянно хотел успокоить, чем-то отвлечь жену, мечтал еще об одном ребенке, но Татьяна и слышать об этом не хотела. Впрочем, у них и возможности такой не было — с тех пор, как погиб Андрей, Татьяна ночевала в детской и не позволяла мужу даже прикоснуться к себе. Все дни Татьяна проводила на могиле сына, Артему приходилось забирать ее с кладбища — сама она возвращаться домой не хотела. Она медленно угасала, и Артем опасался, что не за горами тот день, когда сама отправится вслед за сыном. Артем советовался с врачами, водил жену на прием к психотерапевтам, Татьяна исправно пила гору прописанных ими таблеток, но по-прежнему оставалась безучастной. И тогда Артем решился позвонить своему давнему знакомому, врачу-нейрохирургу. Илья прошел стажировку в Штатах и недавно возглавил нейрохирургическое отделение областной больницы. — Да, так бывает: после трагедии человек зацикливается на воспоминаниях, — сказал ему Илья, листая пухлую медицинскую карту Татьяны. — Так, таблетки не помогли, психотерапия тоже. Можно, конечно, колоть ей транквилизаторы, но тогда она вообще ничего понимать ни будет. Но, видимо, придется, иначе все может плохо кончиться. У меня так погибла двоюродная сестра. У нее умер муж от инфаркта, год прожила примерно так же, как твоя Татьяна. А потом выпила две упаковки снотворного, Я тогда еще студентом был… Сейчас, правда, есть одна операция по моему профилю, ее недавно начали использовать в таких случаях в США. — Что это? — Блокируется участок гиппокампа, и человек забывает навсегда пережитую трагедию. Твоя жена забудет это несчастье и все, что связано с сыном. — Но у нас денег нет оперироваться в США… А здесь нигде это сделать нельзя? Может, в Москве? — Видишь ли… Необходимое оборудование есть и у нас в клинике. И с технологией я знаком, но… сам не оперировал. Это очень рискованно, — он покачал головой. — А если бы речь шла о твоей сестре?- Мне надо подумать, — он тяжело вздохнул.У Артема холодело внутри при мысли, что ждет Татьяну, после смерти сына потерять еще и жену… Но с другой стороны, он ее и так почти потерял. Конечно, Татьяна ни за что не пошла бы на операцию добровольно. Поэтому Артем заранее условился с другом-нейрохирургом, что тот уговорит ее на серьезное обследование, во время которого даст наркоз и проведет операцию. — Меня настораживают» некоторые симптомы, — озабоченно сказал Илья. — Нужны дополнительные обследования, возможно, под наркозом. А для этого необходимо ваше письменное согласие… — Мне все равно, — не дослушала его Татьяна. И не глядя, поставила размашистый росчерк на протянутом документе, в котором говорилось, что она согласна на операцию. Лучше Ильи никто не понимал, на какой риск он идет. Одно неверное движение — и бедная, измученная женщина останется инвалидом. С другой стороны, ему вспоминалась сестра — молодая, полная сил женщина, которой не удалось помочь. Зато у него есть шанс спасти Татьяну. Ей сбрили ее роскошные темные волосы. Потом просверлили отверстие в черепе и специальным зондом проникли в головной мозг… Когда Татьяна пришла в себя после операции, Илья ей все объяснил: — Пришлось сделать вам операцию. При обследовании нашли небольшую опухоль, которая давила на соседний отдел мозга — любая травма головы могла закончиться инсультом. Поэтому мы решили не откладывать дело в долгий ящик и удалить ее. Не волнуйтесь, опухоль была доброкачественная. Теперь все в порядке. Татьяна и правда была в порядке, помнила все, кроме того счастливого периода, когда была матерью, и той трагедии, которая случилась на шоссе. Эти воспоминания из ее памяти как будто стерли ластиком. Артема пустили к жене через день после операции. Они разговаривали, шутили — и он впервые за долгое время увидел ее улыбку. Дома он собрал все вещи сына, фотографии, детские рисунки и книжки и отвез своей матери. Предупреди» ее, что Татьяна перенесла сложное лечение и с ней вообще нельзя говорить о пережитом. Также обзвонил всех близких друзей с настоятельной просьбой никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать при Татьяне о том, что у нее был сын, который трагически погиб. Пока Татьяна была в больнице, Артем перевелся на другой завод их корпорации, который находился за несколько сот километров от родного города. Там его жене уж точно никто не напомнит о трагедии. Через два месяца Татьяна сама заговорила о ребенке — однажды ночью сказала ему, что, кажется, беременна и что у них будет сын. И удивилась, почему муж вздохнул и резко отвернулся к окну.Татьяна и в этот раз не ошиблась: у них родился сын. Раз в год ее муж ездит в командировку в город, где они раньше жили. Там первым делом он идет на кладбище и допоздна сидит на маленькой могилке. Но Татьяна об этом не знает.- Она избавилась от страшных воспоминаний и не понимает, почему я так волнуюсь за нашего сына. Очень боюсь, что однажды она узнает правду, что тогда? Я взял на себя большую ответственность, но до сих пор сомневаюсь, имел ли я право решать ее судьбу.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ВРАЧА Доктор медицинских наук нейрохирург Анатолий БЕЛЯЕВ: — Судя по всему, у Артема не было другого выхода. Татьяне действительно могло помочь только хирургическое вмешательство. Собственно говоря, технология этой операции была разработана в США именно для тех, кого «замыкает» на тяжелых воспоминаниях, кому не помогают ни психотерапия, ни таблетки. Объясню, как это происходит. Что такое наша память? Это цепочки клеток головного мозга, выстроившиеся в определенном порядке. Когда нервный импульс, вызванный каким-нибудь раздражителем — картинкой, звуком, запахом, доходит до этих клеток, у нас «просыпаются» воспоминания. У некоторых людей, переживших сильный стресс, отрицательная цепочка активна все время — импульсы циркулируют по ней, как по замкнутому кругу, и они не могут ни на минуту забыть о трагедии. В таких случаях и показана операция. -Как же можно «вырезать» ненужный участок памяти?
Цепочки воспоминаний сосредоточены в особом отделе мозга — гиппокампе. В ходе операции врач сначала смотрит на томографе, в какой зоне гиппокампа сосредоточилась болезненная цепочка: задает пациенту вопросы о пережитом и фиксирует, какой участок активно реагирует. А потом в ходе нейрохирургической операции проникает туда и вводит раствор, который блокирует нервные клетки. Цепочка рвется — человека перестают мучить тяжелые воспоминания. Оборудование для такой операции есть в некоторых клиниках России, но большинство наших нейрохирургов не владеют технологией операции.