Обоняние это первый дистантный рецептор живых организмов, то есть древнейшее чувство. Задолго до того как развивались и совершенствовались зрение и слух, обоняние обеспечивало живым существам две их главнейшие функции ¤ питание и размножение. Поэтому корковые центры этого анализатора находятся у человека в древнейшей части головного мозга ¤ в обонятельном мозге, в так называемой извилине морского коня и аммониевом роге.
Рядом с обонятельным мозгом находится лимбическая система, отвечающая за наши эмоции. Поэтому все запахи эмоционально окрашены, все вызывают у нас те или иные переживания, приятные или же неприятные, “безразличных” запахов не существует. Именно запахи быстрее всего пробуждают память, и не логическую, а именно эмоциональную. Вот среди страниц книги нам попался засушенный цветок с едва заметным ароматом. Мы еще не успели осознать, что это за запах, а память услужливо рисует нам картины лета, цветущего луга, жужжащих шмелей, жаркого солнца, застывших стрекоз над ручьем. А все из-за чего? Из-за мимолетного знакомого запаха.
Японские ученые провели интереснейший эксперимент. Вновь синтезированное химическое вещество, обладавшее доселе неизвестным запахом, впервые предъявили двум группам испытуемых в разных ситуациях. Первой группе в момент радостного события (выплата премий), а второй ¤ при решении арифметической задачи с заранее запрограммированной ошибкой. Человек всячески пытался ее решить, переживал, нервничал, но у него ровным счетом ничего не получалось. Когда через какое-то время испытуемым вновь предъявляли этот запах, то первая группа оценивала его как приятный, а вторая ¤ как неприятный.
Приятный – неприятный, скажете вы, это все очень расплывчато. Что они, не могли охарактеризовать его более конкретно? Нет, не могли. Дело в том, что у людей отсутствует абстрактное представление о запахах. В то время как существует представление о соленом, горьком, кислом, сладком вкусе, когда можно выделить основные цвета спектра, представление о запахах является чисто предметным. Мы не можем охарактеризовать запаха, не называя вещества или предмета, которому он свойствен. Мы говорим о запахе роз или запахе лука, в некоторых случаях мы пытаемся обобщить запахи группы родственных веществ или предметов, говоря о цветочном или фруктовом запахе, запахах кухонных, парфюмерных, лакокрасочных. Точно так же невозможно вызвать в воображении какой-либо запах, не связывая его с определенным предметом.
И все-таки запахи неоднократно пытались классифицировать, систематизировать, объединять в группы, используя элементы сходства запахов.
Самая старая из всех известных классификаций запахов принадлежит Карлу Линнею, который в 1756 году разбил все запахи на 7 классов.
С тех пор неоднократно предлагались все новые и новые классификации, количество групп запахов в этих классификациях колебалось от 4 до 18.
В течение многих лет химики эмпирическим путем синтезировали огромное количество пахучих веществ, как для парфюмерии, так и для своих собственных исследований обоняния, но вместо того, чтобы пролить свет на свойства, от которых зависит запах, это только увеличивало путаницу. Было открыто лишь несколько общих принципов. Например, добавление боковой ветви к прямой цепи углеродных атомов весьма усиливает запах. Сильный запах оказался также свойственным молекулам некоторых спиртов и альдегидов, содержащих от четырех до восьми углеродных атомов. Однако чем больше химики анализировали химическое строение пахучих веществ, тем больше возникало загадок. С точки зрения химического состава и структуры эти вещества поражают отсутствием какой-либо закономерности.
Но, как это ни парадоксально, само это отсутствие закономерности стало своего рода закономерностью. Например, два оптических изомера – идентичные во всех отношениях молекулы, кроме того, что одна является зеркальным отражением другой, могут пахнуть по-разному. В веществах, молекулы которых содержат бензольное кольцо из шести углеродных атомов, изменение положения группы атомов, связанных с кольцом, может резко изменить запах, тогда как у соединений, молекулы которых включают большое кольцо из 14¤19 атомов, такого рода перегруппировка заметного изменения их запаха не вызывает. Эти факты привели химиков к мысли о том, что, возможно, основным фактором, определяющим запах, является общая геометрическая форма молекулы, а не какая-либо деталь состава или структуры вещества.
В 1949 году Р. Монкрифф предположил, что обонятельная система построена из рецепторных клеток немногих типов, каждый из которых воспринимает отдельный “первичный” запах, и что пахучие молекулы оказывают свое действие при точном совпадении их формы с формой “рецепторных участков” этих клеток. Он предположил, что существует от 4 до 12 типов рецепторов, каждый из которых отвечает основному запаху. Его гипотеза была новым приложением концепции “ключа и замка”, которая оказалась плодотворной для объяснения взаимодействия ферментов с их субстратами, антител с антигенами, молекул ДНК с молекулами РНК.
Джон Эймур развил и детализировал теорию Р. Монкриффа. Потребовалось два усовершенствования: во-первых, установить, сколько существует видов рецепторов, и, во-вторых, определить размеры и форму каждого из них. Для определения количества видов рецепторов Эймур установил число основных запахов, считая, что каждый из них отвечает форме рецептора. Это было достигнуто при объединении 600 соединений в группы на основе сходности запаха. На основании частоты встречающихся запахов удалось выделить 7 запахов, которые можно рассматривать как первичные.
При смешивании первичных запахов в определенных пропорциях можно получить любой известный запах. Молекулы важнейших запахов могут совпасть только с одним видом рецепторов, тогда как молекулы сложных запахов должны подходить двум или даже большему числу видов рецепторов. Поэтому важнейшие запахи в чистом виде встречаются реже, чем сложные.
Чтобы воспринять семь первичных запахов, в носу, согласно теории Эймура, должно быть семь различных типов обонятельных рецепторов. Ученый представлял рецепторные участки в виде ультрамикроскопических щелей или впадин в мембране нервного волокна, каждая из которых имеет своеобразную форму и величину. Предполагалось, что молекулы определенной конфигурации “вписываются” в каждый из этих участков, подобно тому, как штекер входит в гнездо.
Следующей проблемой было изучение формы семи рецепторных участков. Оно началось с исследования формы молекул различных пахучих веществ с помощью методов современной стереохимии. Оказывается, используя дифракцию рентгеновских лучей, инфракрасную спектроскопию, электронно-зондовый анализ и целый ряд других методов, можно построить трехмерную модель молекулы.
Когда таким образом были построены молекулы всех соединений, обладающих камфарным запахом, оказалось, что все они имеют примерно одинаковую округлую форму и диаметр, равный семи ангстремам. Это означало, что рецепторный участок для камфарных соединений должен иметь форму полукруглой чаши такого же диаметра.
Таким же способом были построены и модели других “пахучих” молекул. Выяснилось, что мускусный запах характерен для молекул дискообразной формы с диаметром около 10 ангстрем. Приятный цветочный запах вызывается молекулами дискообразной формы с гибким хвостом, как у воздушного змея. Прохладным мятным запахом обладают молекулы клинообразной формы. Эфирный запах обязан своим происхождением палочковидным молекулам. В каждом из этих случаев рецепторный участок на нервном окончании, по-видимому, имеет форму и величину, соответствующую форме и величине молекул.
В настоящее время наиболее признана стереохимическая теория обоняния Монкриффа-Эймура. Она прошла целый ряд экспериментальных проверок, доказавших правильность ее основных положений. Эймур синтезировал несколько молекул определенных форм, и все они обладали предсказанным запахом.
Приятные запахи способствуют улучшению самочувствия человека, а неприятные могут оказывать угнетающее влияние, вызывать различные отрицательные реакции вплоть до тошноты, рвоты, обморока (от сероводорода, бензина и пр.); они способны изменять температуру кожи, вызывать отвращение к пище или отказ от нее, обострять чувствительность нервной системы, вести к подавленности, раздражительности.
В 1909 году русский физиолог А. В. Семичев исследовал влияние пахучих веществ на газообмен и общее состояние теплокровных животных. По его наблюдениям, эфирные масла ¤ мятное, розовое, коричное, лимонное, бергамотовое и некоторые другие ¤ понижали интенсивность газообмена обезьян, собак, кроликов и голубей. Запах мускуса повышал газообмен кроликов.
Еще раньше, в 1885 году, П. А. Истаманов показал, что раздражение обонятельного анализатора человека “приятными запахами” (розовым и бергамотовым маслами, гелиотропином) вызывает повышение кожной температуры, падение кровяного давления, замедление пульса. “Неприятные запахи” (уксусной кислоты, сернистого аммония, аммиака и гнили) вызывают, наоборот, понижение температуры, повышение кровяного давления и учащение пульса.
Уже советскими физиологами было установлено, что запахи могут вызывать разнообразные реакции в функции внешнего дыхания, изменять его ритм, действовать на возбудимость мышц и нервную систему и на амплитуду пульсации мозга. В своих собственных работах мы выявили, что запах камфары увеличивает сопротивление бронхов.
Обнаружено, что запах бензола и герантиола в значительной степени улучшает слух, а запах индола ¤ ухудшает. Запахи бергамотового масла, пиридина и толуола повышают остроту зрения в сумерках. Запахи бергамотового масла, герантиола, камфары повышают чувствительность глаза к зеленому цвету и понижают к красному; запах розмаринового масла расширяет поле зрения для зеленых и суживает для красных объектов, а индола – суживает для красных и расширяет для зеленых объектов.
В миниатюре В. Пикуля “Душистая симфония жизни” приводится интересный эпизод. За молодой красивой девушкой Шарлоттой ухаживают двое соперников ¤ известный певец и молодой, бедный парфюмер. На концерт своего соперника парфюмер приносит большую корзину фиалок и ставит ее на крышку рояля. Тенор с позором бежит из дома Шарлотты, не в силах взять ни единой высокой ноты. Оказывается, парфюмер хорошо знал, что запах фиалок способен разрушить гармонию голосовых связок. Об этом же знали старые опытные певцы, еще задолго до первых опытов физиологов по изучению влияния обоняния на различные функции организма.
Запахи способны управлять настроением, работоспособностью. Известно, что Байрон окуривал себя запахом трюфелей. Известный парфюмер Брокар, основавший в 1869 году в Москве свою парфюмерную фабрику (ныне фирма “Новая заря”), говорил: “Я уверен: производительность труда даже простого рабочего сразу повысится, если в цехах заводов не будет вонищи, а воздух наполнится ароматом левкоев и глициний”.
В 1939 году советский физиолог Д. И. Шатенштейн выпустил книгу “Регуляции физиологических процессов при работе”, в которой впервые научно обоснованно доказал, что некоторые обонятельные раздражения повышают работоспособность человека.
Что же такое парфюмерия – искусство или наука? Видимо, больше искусство. Новые композиции духов составляются в парфюмерных лабораториях по вдохновению, а потом оцениваются дегустационным советом предприятия. Но предпринимаются в последнее время попытки выделить основные компоненты запахов, ввести их в компьютеры и с их помощью по заданной программе попытаться синтезировать новые композиции с определенными свойствами.
Так, французские химики Жан-Кристоф Доре и Жан-Ноэль Жобер выделили, изучили и описали свойства около полутора тысяч основных молекул, имеющих ароматические свойства. Они поставили перед собой задачу создать полный каталог такого рода химических соединений, используемых в пищевой промышленности, в фармацевтике и, конечно же, в парфюмерии. Всего в поле зрения исследователей попало около 20 тысяч различных ароматических составов. По мере проведения работ Доре и Жобер приступили к созданию первого в мире полного банка данных о различных запахах, в который они планировали включить не только описание их свойств, но и возможности для их использования и даже цены. Однако, как пишет газета “Матэн”, сейчас все упирается в нехватку средств для этого уникального исследования, завершение которого может оказаться под вопросом.
Много секретов у парфюмеров, и не только профессиональных. Некоторые полезно знать и нам с вами. Так, не стоит очень беречь полюбившийся флакончик с духами. Духи не вечны, и со временем их композиция распадается, изменяется запах. Срок хранения их не более полутора лет. И лучше, если они стоят в коробке ¤ это сохранит их от разрушительного действия света. Хорошие духи капризны, как женщины. Если слишком тепло, близко нагревательные приборы, то начинает пропадать очарование духов.
Но, пожалуй, хватит о парфюмерии. Ведь как бы она ни была интересна для предмета нашего разговора, для ольфактроники ¤ науки о запахах, она представляет лишь небольшой частный раздел.
Мы с вами уже выяснили, что запахи оказывают большое влияние не только на эмоциональную и психическую жизнь человека, но и на целый ряд его физиологических отправлений. Как-то в печати появилось сообщение о том, что за рубежом создано специальное устройство, позволяющее воспроизводить в домашних условиях различные запахи. К устройству придается комплект своеобразных пластинок, на которых “записан” запах хвойного леса, запах моря, запах цветущего сада, запах горящего камина. Устройство этого “проигрывателя” пока не раскрывается, но, вероятно, принцип его работы построен на свойстве некоторых пластмасс испаряться при различных температурах. Вероятно, как раз на таких пластмассах и “записаны” запахи.
А вот другой принцип “генератора запахов”. Основа его ¤ 25 баллончиков с аэрозолями, размещенных на поворотной карусели. Каждый аэрозоль имеет свой запах, подобранный парфюмерами. Поворотом карусели в нужное положение и опусканием штока электромагнита на головку баллончика управляет микропроцессор. Надо лишь нажать на пульте кнопку с названием выбранного запаха ¤ и воздух наполняется ароматом. Этот прибор, позволяющий подбирать аромат по заказу, выпускается французской фирмой “Экополь” и предназначен для общественных зданий, спортивных залов, крупных магазинов.
К сожалению, понятия об обонятельной культуре пока еще не существует. Возьмем в качестве примера наш ленинградский Эрмитаж. Из вестибюля подъезда, расположенного на Дворцовой набережной, через широкую галерею мы попадаем на парадную лестницу Зимнего дворца. Высокая, светлая, сверкающая позолотой и зеркалами, украшенная мраморной балюстрадой и колоннами серого сердобольского гранита, лестница должна бы настраивать нас на торжественный лад, на встречу с прекрасным, заставлять возвышенно трепетать сердце перед вступлением в храм мирового искусства. Если мы пишем “должна бы”, значит, она не настраивает, несмотря на все свое великолепие, на мраморные скульптуры и на расписные плафоны. В чем же дело? В мелочи ¤ в запахах буфета, расположенного справа от этой лестницы. Сами по себе не такие уж и противные ароматы кофе, горячих булочек, сосисок создают психологическую атмосферу привокзальной пищевой точки, что нивелирует весь эстетический эффект архитектуры, скульптуры, живописи. Видимо, архитектор Василий Петрович Стасов, отделывавший лестницу после пожара 1837 года, рассчитывал, что здесь будет пахнуть несколько иначе.
Мы настолько привыкли к обонянию, что перестали замечать его роль в окружающей нас жизни. Кажется, что так и должно быть, как существовало всегда. А вот у лиц, лишенных зрения и слуха, обоняние является единственной сохранившейся дистантной рецепторной системой. В этих случаях оно приобретает особенно большое значение.
В 1947 году Ольга Ивановна Скороходова, слепоглухонемая от рождения, выпустила замечательную книгу “Как я воспринимаю окружающий мир”. В этой книге она писала: “Обоняние дает мне возможность определять чистоту воздуха в помещении, чистоплотность людей, а по запахам в городе я узнаю знакомые или незнакомые мне места. Во многих других случаях я пользуюсь обонянием так же, как зрячие пользуются зрением”. В книге приведено более 280 самонаблюдений, подтверждающих это положение. Входя в комнату, Скороходова сразу может безошибочно определить по запаху, кто находится в этой комнате. Поразительно наблюдение, в котором она описывает случай, когда вместо свежей газеты, которую ей обычно “читал” педагог, принесли старую. Она сразу “сказала”: “Эту газету я читала вместе с Р. Г.”. ¤ “Откуда ты знаешь?” ¤ “Я по запаху слышу”. (Слова “читал”, “сказала”, нами взяты в кавычки. О том, как общаются между собой слепоглухонемые, мы уже рассказывали в первой главе.)
Далее Скороходова описывает, как на улице узнала знакомую по запаху. Она также могла, лежа в кровати, определять время, ощущая через закрытую дверь запах, который шел из кухни и т. д. Все эти наблюдения говорят о том, что обоняние, играющее сравнительно небольшую познавательную роль в жизни здоровых людей, может стать органом восприятия самых разнообразных сигналов о происходящих вокруг человека событиях. Изощренность обоняния, по-видимому, заключается не столько в его остроте, то есть повышенной чувствительности, сколько в выработанной в процессе непрерывного упражнения способности различать запахи и использовать обонятельные ощущения для разного рода умозаключений.
Вот эту-то способность дополнительной запаховой информации и нужно постоянно развивать, поддерживать. Без нее окружающий нас мир станет гораздо беднее, бесцветнее, скучнее. Приведу небольшой пример. Всем вам, наверное, знакомо предновогоднее волнение, когда в доме устанавливают елку, украшают ее, зажигают гирлянды огоньков. Все это создает неповторимую атмосферу новогоднего праздника.
Недавно в новогоднюю ночь я зашел на огонек к приятелям. В углу стояла великолепно наряженная синтетическая красавица елка, мигали гирлянды, улыбался под елкой Дед Мороз из папье-маше, все как всегда, но чего-то все равно не хватало. И тут я понял ¤ не хватало запаха хвои, столь знакомого и столь привычного в новогодней обстановке. И вот эта мелочь наводила всех приходящих на мысль: что-то не так, чего-то не хватает. Скажем так, даже не на мысль (не у всех гостей она нашла выражение в законченных сформулированных образах), а на чувство. Как удалось выясните из разговора, это чувство возникало у всех присутствующих, но не все отдавали себе отчет в своих ощущениях.
И не надо думать, что такие мысли приходят в голову только нам, занимающимся проблемами обоняния. Вот короткая заметка из журнала “Наука и жизнь” с очень характерным названием “Моделирование запахов”: “Чемодан выглядит как кожаный, он даже пахнет кожей. А сделан он из пластмассы. Американские промышленники уже научились придавать многим синтетическим материалам вид натуральных. Теперь они ищут способы придавать синтетическим материалам натуральный запах. Пластмассовые чемоданы и сумки опрыскиваются химическими веществами, которые сообщают изделиям запах настоящей кожи. В продажу выпускаются пластмассовые ящики для белья, пахнущие сосной, канаты и сети, сделанные из синтетических волокон, пропитанных составом, который дает запах просмоленной пеньки”.
Оказывается, можно моделировать даже запах свежевыпеченного хлеба. Свежий, только что вынутый из печи хлеб, обязан своим ароматом 1, 4, 5, б-тетрагидро-2-ацетапиридину – так утверждают американские исследователи, которые недавно выделили это вещество. Авторы считают, что его можно использовать для “омоложения” хлеба, скажем, недельной давности, придавая ему запах свежеиспеченного.
Кстати, о запахе елок. Ольфактроника нашла еще один оригинальный способ применения запахов в нашей жизни для защиты новогодних красавиц.
Американец, рискнувший тайком срубить себе рождественскую ель в лесах штата Нью-Джерси, едва ли захочет ее нарядить даже в том случае, если счастливо избежит встречи с полицией. Вместо душистого аромата хвои его квартира наполнится отвратительным и на редкость стойким запахом. “Уже шестой предновогодний сезон подряд власти Нью-Джерси выставляют в местах, где лесные массивы вплотную подходят к автомобильным магистралям, предупреждающие знаки: “Осторожно. Вечнозеленые насаждения обработаны пахучим раствором”. Обрабатываются лесные красавицы составом, созданным корпорацией по производству пестицидов “Джей Си Эрлих”, для того, чтобы олени не обгладывали кору на деревьях. Почти на 94 процента смесь состоит из особым образом переработанных овечьих костей. На свежем морозном воздухе ее запах едва чувствуется, в закрытых же и отапливаемых помещениях он непереносим. На этом и строится расчет. Стоит украденной ели оттаять ¤ и похититель сможет встретить рядом с ней рождество разве что в противогазе.
Но вернемся к теме нашего разговора. Итак, мы на конкретных примерах показали, что запахи делают окружающую нас жизнь ярче, интересней, богаче, мы получаем посредством запахов множество дополнительной информации.
Как вы думаете, какой профессии больше всего нужно обоняние? Парфюмерам, скажете вы. Конечно, это их рабочий инструмент. Ну а еще? Дегустаторам. А еще? И вряд ли кто из вас ответит врачам. Да, людям нашей специальности обоняние вроде бы и ни к чему. Врач должен иметь хороший слух, чтобы выслушивать тоны сердца или хрипы в легких, хорошее зрение, хорошее осязание, но при чем тут обоняние?
А вот старые врачи думали иначе. Только зайдя в палату, по одному запаху они могли сразу же поставить диагноз. И действительно, от больных сахарным диабетом, вследствие нарушения обменных процессов, доносится едва ощутимый запах ацетона. Свой запах издают больные с поражением почек, а вот люди, скажем, с заболеваниями легких пахнут совсем иначе. Даже специализированные отделения больниц имеют свой особый, неповторимый запах, и нельзя спутать, скажем, гастроэнтерологическое отделение с нефрологическим. Знаменитый русский терапевт Сергей Петрович Боткин писал, что “больной брюшным тифом пахнет вспотевшим гусем”. Как пахнет гусь, вспотевший или невспотевший, нам сейчас понять трудно, но факт остается фактом: обоняние в то время считалось одним из важных инструментов врача.
Обоняние, несомненно, является химическим чувством, тонкость которого вошла в поговорку. Химику способность носа различать и определять свойства химических веществ кажется почти невероятной. Ему приходится иметь дело со сложными соединениями, химический анализ которых может потребовать месяц лабораторных исследований; нос же опознает их немедленно в столь ничтожных количествах (одна десятимиллионная грамма), в каких самая чувствительная современная лабораторная аппаратура часто не в состоянии их даже обнаружить, не говоря уже о том, чтобы проанализировать.
Так, может быть, правы были старые врачи и рано нам сбрасывать со счетов обоняние? Недавно ученые сконструировали интересный прибор. Больной помещается в герметическую камеру, через которую пропускают воздух. Вмонтированные газовые анализаторы по мельчайшим частицам запаха позволяют поставить диагноз. Там, где анализы крови, мочи, желудочного сока еще не могут выявить патологию относительно грубыми химическими методами, там диагноз будет ставить запах.
Детекторы запаха могут найти и самое неожиданное применение. Так, в США были созданы детекторы запаха для обнаружения судов, оборудованных двигателями внутреннего сгорания, по запаху выхлопных газов дизельных двигателей. Затем микроэлектроника позволила сделать детекторы столь чувствительными, что их стало возможным использовать для обнаружения человека в темноте. Фирма “Дженерал электрик” разработала малогабаритный индикатор запаха, с помощью которого можно обнаруживать челрвека с подветренной стороны на расстоянии до 300 метров.
Индикатор “Е-63” состоит из детектора, укрепленного на стволе стандартной винтовки, и заплечного блока-анализатора весом немногим более 10 килограммов. При появлении человека в пределах действия индикатора в наушниках раздается прерывистый сигнал. Правда, авторы проекта не поясняют, каким образом индикатор может отличить своего солдата от солдата противника.
Вот насколько разнообразна область применения ольфактроники. Но и это, оказывается, еще не все. Давно было замечено, что запахи некоторых природных веществ, таких, как цинтронелловое масло, камфора, масло перечной мяты, отпугивают комаров. К сожалению, они действуют слабо и, главное, кратковременно. Поэтому химикам пришлось приняться за поиски более эффективных репеллентов (в переводе с французского “репелленты” ¤ значит “отпугивающие”).
Репелленты не обладают ни отравляющими, ни удушающими свойствами. Действие их на насекомых заключается в раздражении чувствительных нервных окончаний, сходных с теми, которые у человека имеются в органах обоняния и вкуса.
Почему слабый запах, не вызывающий у человека неприятных ощущений, является для комаров непреодолимым барьером? Пока ученые не могут дать окончательный ответ на этот вопрос. Одно несомненно: репелленты действуют как на рецепторы вкуса, так и на рецепторы обоняния насекомых. Это было показано в опытах, где комары питались на полупроницаемой мембране, под которой находилась кровь. В кровь вводился репеллент, который, проникая через мембрану, равномерно распределялся на ее поверхности. При больших концентрациях репеллента комар не садится, отпугнутый парами вещества; при малых концентрациях комар садится на мембрану и даже прокалывает ее хоботком, но не пьет и улетает.
Репелленты нужны не только для защиты от кровососущих насекомых. Если есть соединения, запах которых неприятен для кровососов, то, наверное, должны быть и вещества, отпугивающие, скажем, муравьев или тараканов. Это очень важно для защиты продуктовых складов. Расширяя проблему, можно поставить вопрос о веществах, отпугивающих птиц, грызунов, акул и некоторых других хищных рыб (ведь рыбы имеют хорошо развитое обоняние). Наконец, чтобы защитить поля от вытаптывания животными или предупредить уход животных с заповедной территории, делались попытки обрабатывать изгороди веществами с запахами, напоминающими запах какого-либо хищника.
Наконец, недавно было обнаружено, что запахи могут тормозить перенаселенность популяций. Мыши, например, не знают перенаселенности. Как только их становится слишком много, включаются специальные физиологические механизмы, увеличивается вес надпочечников, усиливается секреция кортикостероидов, а это приводит к снижению плодовитости. Исследователь психофизиологической лаборатории Страсбургского университета Филипп Ропар попытался выяснить, не играет ли роль в снижении плодовитости мышей запах. Ведь чем больше находится мышей на определенном пространстве, тем более интенсивный запах они выделяют. Восемь мышей были помещены в восемь ящиков, причем воздух в них проходил через трубку, соединенную с ящиком, в котором находилось 20 самцов. Восемь контрольных мышей находилось в нормальных условиях. Через неделю все мыши были умерщвлены. Вскрытие показало, что надпочечники животных, дышавших “ароматом”, были значительно больше, чем надпочечники контрольной группы мышей, что косвенно свидетельствует о снижении их плодовитости.
Вот так мы и очертили границы ольфактроники: от аромата изысканнейших духов до запаха мышей. Все это имеет непосредственное отношение к нашему разговору о роли запахов в жизни и деятельности человека. Естественно, мы рассказали далеко не все. Но даже половины сказанного достаточно, чтобы доказать очевидный, но, к сожалению, не всегда признаваемый тезис ¤ запахи оказывают огромное влияние на нашу повседневную жизнь, независимо от того, осознаем мы это или не осознаем.