Всё о дебилах, да о дебилах, а ведь есть же и параноики… Вот об исследовании современной паранойи статья на Конте. Исследование было проведёно Ольгой Литвиненко под руководством профессора, доктора медицинских наук Анатолия Николаевича Анохина. Перевод слова паранойя – околоразумность, то есть мышление не адекватное реальности.
Психиатры расскажут вам, что параноик нынче не тот пошёл – какой-то квёлый, невнятный, без яркой симптоматики. Скукотища, одним словом.
Раньше вот другое дело – больные были, что надо! Если, например, паранойя, то ядреная – спецслужбы преследуют, марсиане вселились в тела людей и ставят над ними чудовищные эксперименты, через диктора новостей передают сверхсекретную информацию об антиправительственном заговоре, в мозгу установлен специальный датчик для связи с богом и т. д., и т. п. А сейчас что? Одна сплошная серость. В чём же причина этого патоморфоза? Ладно, здоровые люди тупеют, это уже стало привычным, а с сумасшествием-то что приключилось?
Генетика? Но какие генетические изменения происходят с шагом в одно поколение, причём со всем человечеством разом?
То есть дело всё-таки, в среде обитания людей, – в специфике информационного поля.
В указанном исследовании были проанализированы сотни архивных историй болезни пациентов, страдающих паранойей. Были выявлены структура бреда, действующие лица, структуры отношений…
Две группы были в этом исследовании ключевыми – те параноики, что родились и сформировались до бума компьютеров и интернета, и те, что родились позже. И вот уж где действительно обнаружилось «два мира – две системы»!
Сама суть паранойи состоит в её удивительной структурности. Раньше даже говорили о моменте «кристаллизации бреда», когда пациенту буквально вдруг становилось «всё понятно» – что это, например, заговор, или преследование, или какое-то фантастическое воздействие. Он «ясно» понимал, что случилось, почему за ним ведётся охота, в чём он виноват, в чём его подозревают и так далее.
Но те пациенты, чьё взросление пришлось на эпоху галопирующего информационного роста, демонстрируют принципиально иную картину бреда. Они не только не особо понимают, что с ними происходит, когда начинается приступ, но даже не слишком происходящим интересуются.
Ну да, мол, что-то странное. Ну да, кто-то что-то кому-то сказал, как-то смотрят неправильно, подозрительно…
Вместо «Правительства», «КГБ», «марсиан» и всяческих «Тёмных сил» – соседи по лестничной клетке, продавцы в магазине, родственники, сокурсники. И те, впрочем, едва друг с другом связаны, а чего они хотят от больного и с какой стати, собственно – это и вовсе непонятно.
Иными словами в бредовых конструкциях поколения со смартфонами никакой структуры нет и близко – исчезла.
Но бред – это ведь просто психическая продукция, пусть и весьма специфическая. Морфологически и психофизиологически мозг в обоих случаях один и тот же, и в обоих же случаях он поражён одним и тем же недугом (генетическая природа этого заболевания никак не изменилась). Почему же настолько отличается само качество этой, как её называют психиатры, психической продукции?!
Вопрос не в содержании бреда, а в том, как он структурно организован. А структурно он теперь организован из рук вон плохо. Сейчас все так мыслят – бесструктурно, рвано, не системно. Шизофреник просто не боится выдать свои мысли и всем этом бардак продемонстрировать. Ведь такой же бред в тренде, им полны передачи по телевизору, его бесконечно много в интернете…
Больной с паранойей интеллектуально пассивен, действует импульсивно, не может долго сосредотачивать внимание, мыслит очень конкретно и утилитарно, не любит и не понимает абстрактных рассуждений. Но именно таков среднестатистический пользователь соцсетей…
Отличие от клинической паранойи и приобретенной паранойи пользователей соцсетей только одно: клинического параноика никак, и ни при каких обстоятельствах нельзя заставить мыслить адекватно реальности. У информационного параноика мозги, теоретически, мыслить, способны, если их заставить… Но зачем себя заставлять что-то делать? Ведь сейчас умным быть не модно…