Иванов Владимир: “Кто и как управляет миром? Элиты без теории заговора”.
Мы часто слышим: «Миром правят тайные общества, Ротшильды, глобалисты». Эта картина проста, страшна и… удивительно утешительна. Ведь если есть злой кукловод, то в хаосе мира есть порядок и, теоретически, можно найти рычаг и всё изменить.
Но реальность сложнее, скучнее и в чём-то опаснее…
Утверждение «элиты правят миром» — отчасти верно. Но «элита» — не клуб, а среда. Это динамическая, противоречивая и постоянно меняющаяся экосистема влиятельных акторов. Вот её основные принципы.
Множество «орбит» влияния, а не единый центр.
Власть — это:
-Капитал (финансовая орбита): главы инвестиционных фондов, крупнейшие акционеры транснациональных корпораций, наследственные состояния (но не только Ротшильды — есть сотни таких семей по всему миру, от США до Саудовской Аравии и Китая).
-Политика (административная орбита): высокопоставленные чиновники, главы силовых ведомств, спикеры парламентов, советники. Их власть — в умении управлять бюрократической машиной и писать законы.
-Знания и идеи (информационная орбита): топ-менеджеры гигантских медиахолдингов (от News Corp до Google), авторитетные учёные, ведущие интеллектуалы, идеологи. Их сила — в формировании повестки дня и общественного мнения.
Эти орбиты пересекаются, но живут по своим законам. У миллиардера из Кремниевой долины и генерала из Пентагона разные цели, языки и круги общения. Они не получают единых приказов.
Конкуренция — двигатель этой системы.
Идея однородной элиты с общими интересами — главная ошибка конспирологии.
Семья Рокфеллер или семья Кох. Легендарные американские династии. Первые традиционно поддерживали либеральные и «зелёные» проекты. Вторые — консервативные и нефтегазовые. Они десятилетиями финансируют противоположные политические силы.
Технологические гиганты против традиционных корпораций. Tesla и традиционные автопроизводители лоббируют абсолютно разные законы об электромобилях.
Национальные элиты в борьбе. Элиты Саудовской Аравии и Ирана, американские и китайские технократы находятся в состоянии жёсткой геополитической и экономической конкуренции.
Их объединяет только одно: желание сохранить и приумножить своё влияние. Но методы и конечные цели могут быть диаметрально противоположны.
Механизмы влияния: не приказы, а «ткань» связей.
Как эта разрозненная среда что-то решает? Не через тайные собрания с голосованием, а через сложные сети.
«Вращающиеся двери».
Самый красноречивый механизм. Высокопоставленный чиновник из Минфина уходит на должность вице-президента в Goldman Sachs. А потом, возможно, возвращается в правительство. Он приносит с собой связи, понимание системы и лояльность. Так формируется общий язык и общие интересы между государством и бизнесом. Это легально, публично и крайне эффективно.
Закрытые клубы и форумы (вроде Бильдерберга, Давосского форума, Мирового экономического форума).
Их главная ценность — нетворкинг. В кулуарах решаются не судьбы мира, а создаются связи для будущих сделок. «Слушай, у меня есть проблема в Латинской Америке». – «О, поговори с тем парнем, он как раз продал там свой бизнес, он тебе всё объяснит». Здесь не принимают законы, но здесь знакомятся те, кто эти законы потом будет писать и лоббировать.
Финансирование и лоббирование.
Это открытый и регламентированный (хотя часто с теневыми сторонами) процесс. Группы интересов (от ассоциации оружейников до ассоциации врачей) нанимают лоббистов, финансируют избирательные кампании тех политиков, которые продвинут нужные им законы. Это не заговор, а борьба за влияние на аукционе политических решений.
Семейные и социальные узы.
Браки, совместная учёба в элитных университетах (Гарвард, Оксфорд, МГИМО), членство в одних и тех же закрытых клубах (например, Bohemian Grove в США) — всё это создаёт плотную ткань доверия и общих ценностей. Решения часто рождаются не в кабинетах, а на яхтах, свадьбах или полях для гольфа.
Итог: Так кто же правит?
Правят не люди, а логика самой системы. Системы глобального капитализма, национальных государств и медийного пространства.
Формирование контекста. Элиты не отдают приказ «начать войну». Но их конкуренция за ресурсы, их лоббирование интересов своего сектора экономики, их медийные нарративы создают контекст, в котором война становится для политиков наиболее вероятным или единственным выходом.
Управление вероятностями. Власть сегодня — это не возможность приказать, а возможность расставить границы возможного. Определить, какие темы обсуждаются, а какие — табуированы; какие решения финансово жизнеспособны, а какие — нет.
Абсорбция и кооптация. Когда появляется новый сильный игрок (например, Илон Маск или группа удачливых хедж-фонд менеджеров), система не уничтожает его. Она его втягивает. Его зовут в советы директоров, приглашают на закрытые форумы, выдают кредиты его компаниям. Он становится частью сети, его интересы постепенно вплетаются в общую ткань.
Что опаснее: кукловод или система?
Конспирологическая картина мира утешает: победи кукловода — и всё изменится. Реальная — отрезвляет: нет одной кнопки. «Правление» — это возникающее свойство сложной сети конкурирующих групп. Хаос, который мы видим, — это часто не сбой в программе, а результат их борьбы. А моменты стабильности — результат временного консенсуса между ними.
Поэтому, да, миром правят. Но правят не «они». Им правят обстоятельства, созданные постоянной борьбой, сговором и конкуренцией тысяч очень влиятельных людей, которые больше всего на свете хотят одного: остаться в этой игре. И это, пожалуй, более сложная и интересная картина, чем любая теория заговора.
***
Осмысленно написано. Вот только общепринятый в СМИ термин “элиты” не отражает реальность. Биологический смысл термина – наилучшие. Но к власти ни в человеческом обществе, ни в обезьяньих стаях, никогда не приходят наилучшие. В человеческом обществе и обезьяньих стаях к власти приходят разные особи, но общие принципы для прихода к власти это: умение манипулировать, способность красиво лгать и льстить, способность применить силу или только продемонстрировать агрессию, умение продемонстрировать доминирование, ну и, понятное дело, необходимо обладать ресурсами.